Азраил, ангел смерти, летая над землей, коснулся своим крылом мудрого кади Османа.
Судья умер, и бессмертная душа его предстала пред пророком. Это было у самого входа в рай. Из-за деревьев, покрытых, словно розовым снегом, цветами, доносился звон бубнов и пение божественных гурий, призывавшее к неземным наслаждениям. А издали, из дремучих лесов, неслись звуки рогов, звонкий топот коней и лихие клики охотников. Храбрые на белоснежных арабских скакунах носились за быстроногими сернами, свирепыми вепрями.
— Пусти меня в рай! — сказал судья Осман.
— Хорошо! — отвечал пророк.. — Но сначала ты должен сказать, чем его заслужил. Таков у нас закон,на небе.
— Закон?
Судья глубоко поклонился и приложил руку к челу и к сердцу, в знак величайшего почтения.— Этр хорошо, что у вас есть законы, и вы их исполняете. Это я в вас хвалю. Закон должен быть везде и должен исполняться. Это у вас хорошо устроено.
— Итак, чем же ты заслужил рай? — спросил великий пророк.
— На мне не может быть греха— отвечал-судья. — Я всю жизнь только и делал, что осуждал грех. Я был судьею там, на земле. Я судил, и судил очень строго!
— Вероятно, ты сам блистал какими-нибудь особенными добродетелями, если судил других? Да еще судил строго! спросил Пророк.
Судья нахмурился: — Насчет добродетелей... не скажу! Я был такой же, как и все люди. Но я судил потому, что получал за это жалованье!
— Невелика еще добродетель! — улыбнулся пророк. — Получать жалованье! Я не знаю ни одного порочного человека, который бы от этого отказался. Выходит так: ты осуждал людей за то, что у них нет тех добродетелей, каких нет и у тебя. И за это еще получал жалованье! Те, кто получает жалованье, судят тех, кто жалованья не получает. Судья может судить простого смертного. А простой смертный не может судить судьи, хотя бы рудья и был явно виноват. Мудрено что-то!.
Чело судьи хмурилось все больше и больше. — Я судил по законам! — сухо сказал он. — Я знал их все и по ним судил.
— Ну, а те, кого ты судил, — полюбопытствовал пророк, — знали законы?
- О, нет! с гордостью ответил судья. - Куда им! Это дается не каждому!
— Значит, ты судил их за неисполнение законов, которых они даже и не знали?! — воскликнул пророк. — Ну, Что же ты? Старался о том, чтоб все знали законы? Старался просвещать незнающих?
— Я судил! — с твердостью ответил судья.
— Видя, что законы нарушаются, старался ли ты сделать гак, чтоб людям не нужно было нарушать законов?
— Я получал жалованье за то, чтоб судить!
Судья мрачно и подозрительно посмотрел на пророка. Чело судьи наморщилось, глаза были гневны.
— Ты говоришь неподходящие вещи, пророк, должен я тебе заметить! — строго сказал он. — - Опасные вещи! Ты рассуждаешь слишком вольно, пророк! По твоим рассуждениям я подозреваю, не шиит ли ты, пророк? Суннит так не должен рассуждать, пророк! Твои слова предусмотрены книгами Сунн!
Судья подумал.
— А потому, на основании четвёртой книги Сунн, страница сто двадцать третья, четвертая строка сверху, читать со второй половины; и руководствуясь разъяснениями мудрых старцев, наших святых мулл, я обвиняю тебя, пророк...
Тут пророк не выдержал и рассмеялся. - Иди назад, на землю, судья! а— сказал он. — Ты слишком строг для нас. Туг у нас, на небе, гораздо добрее! И он отослал премудрого судью обратно на землю.
— Но как же это сделать, когда я умер? — воскликнул судья.— Как оформить?
— Прошу считать твою смерть недействительной! — улыбнулся пророк.
— А! Так хорошо! Раз так оформлено, я согласен! И судья вернулся на землю.