Однажды Аллаху надоело быть Аллахом.

Он покинул свой трон и чертоги, спустился на землю и сделался самым обыкновенным человеком. Купался в реке, епал на траве, собирал ягоды и питался ими. Засыпал вместе с жаворонками и просыпался, когда солнце щекотало ему ресницы. Каждый день солнце всходило и заходило. В ненастные дни шел дождик. Птицы пели, рыба плескалась в воде.

Как будто ничего и не случилось!

Аллах с улыбкой глядел кругом и думал: «Мир, как камушек с горы. Толкнул его, он сам собой и катится».

И захотелось Аллаху посмотреть: «Как-то живут без Меня люди? Птицы, — те глупы. И рыбы тоже глупы. А вот, как-то без Аллаха живут умные люди? Лучше или хуже?» Подумал, оставил поля, луга и рощи и отправился в Багдад

«Стоит ли уж и город-то на месте? » — думал Аллах.

А город стоял на своем месте. Ослы кричат, верблюды кричат, и люди кричат. Ослы работают, верблюды работают, и люди работают. Все, как было и раньше!

«Только Моего имени уж никто не поминает!» — подумал Аллах.

Захотелось ему узнать, о чем люди разговаривают. Пошел Аллах на базар. Входит на базар и видит; торговец продает лошадь молодому парню.

— Клянусь Аллахом, — кричит торговец, — конь совсем: молодой! Три года всего, как от матери отняли. Ах, какой конь! Сядешь на него, витязем будешь. Клянусь Аллахом, что витязем! И без пороков конь! Вот тебе Аллах, ни-одного, порока! Щи самого маленького!

А парень смотрит на коня:

— Ой, так ли?

Торговец даже руками всплеснул и за чалму схватился:

— Ой, какой глупый! Ой, какой глупый человек! Таких глупых я еще и не видывал! Как же не так, если я тебе Аллахом клянусь? Что же мне, по-твоему, своей души не жалко!

Парень взял коня и заплатил чистым золотом. Аллах дал им кончить дело и подошел к торговцу.

— Как же так, добрый человек? Ты Аллахом клянешься, а ведь Аллаха--то и нет больше!

Торговеп в это время прятал золото в кошель. Тряхнул кошелем, послушал звон и усмехнулся.

— А хоть бы и так? Да разве, спрашивается, иначе-то он купил бы у меня коня? Ведь конь-то старый, да и копыто у него треснувшее!

Улыбнулся Аллах и пошел дальше.

А навстречу ему носильщик Гуссейн. Куль такой несет — вдвое больше, чём он сам. А за носильщиком Гуссейном — купец Ибрагим. У Гуссейна под кулем ноги подкашиваются. Пот градом льет. Глаза на лоб вылезли. А Ибрагим идет следом и приговаривает;

— Аллаха ты не боишься, Гуссейн! Взялся куль нести, а несешь тихо! Этак мы в день и трех кулей не перенесем. Нехорошо, Гуссейн! Нехорошо! Ты бы хоть о душе подумал! Ведь Аллах-то все видит, как ты лениво работаешь! Аллах тебя накажет, Гуссейн.

Аллах взял Ибрагима за руку и отвел его в сторону.

— Чего ты все Аллаха на каждом шагу поминаешь? Ведь Аллаха-то нету!

Ибрагим почесал шею.

— Слышал я об этом! Да ведь что ж ты поделаешь? Как иначе Гуссейна заставить кули поскорее таскать? Кули-то тяжелы. Денег ему за это прибавить, убыток. Отколотить, так Гуссейн поздоровее меня, самого еще отколотит. К вали-судье его отвести; так Гуссейн по дороге сбежит. А Аллах-то и всех сильнее, и от Аллаха никуда не сбежишь, вот я его Аллахом и пугаю!

Покачал головою Аллах и пошёл дальше. И везде, куда только Аллах ни заглядывал, только и слышал, что:

— Аллах! Аллах! Аллах!

Побежали от домов длинные тени, пожаром запылали небеса, и с минарета понеслась протяжная, протяжная песнь муэдзина:

- Ля илль аго илль алла...

Остановился Аллах около мечети, поклонился мулле и сказал:

— Чего же ты народ в мечеть собираешь? Ведь Аллаха больше нет!

Мулла даже вскочил в испуге.

— Тише ты! Помалкивай! Накричишь, услышат. Нечего сказать, хорош мне тогда почет будет! Кто ж ко мне и пойдет, коли узнают, что Аллаха нет!

Аллах нахмурил брови и огненным столбом взвился к небесам на глазах онемевшего и грохнувшегося на землю муллы.

Аллах вернулся в свои чертоги и сел на свой трон. И не с улыбкой уж, как прежде, глядел на землю, которая была у его ног. Когда первая же душа правоверного предстала пред Аллахом, робкая и трепещущая, Аллах посмотрел на нее испытующим оком и спросил:

— Ну, а что хорошего сделал ты, человек, в жизни!

— Имя Твое не сходило у меня с уст! — отвечала душа. Аллах покачал головой:

— Ну, дальше?

— Что б я ни предпринимал, что бы ни делал, все с именем Аллаха.

— Хорошо! Хорошо! — перебил Аллах. — Дальше-то, что ты делал хорошего в жизни?

— А я и другим внушал, чтоб помнили Аллаха! — отвечала душа. — Не только сам помнил! Другим, на каждом шагу, с кем только имел дело, всем напоминал про Аллаха.

— Экий усердный какой! — усмехнулся Аллах. — Ну, а нажил при этом ты много? Душа задрожала.

— То-то!—сказал Аллах и отвернулся.

А к душе ползком, ползком подобрался Шайтан, схватил ее за ноги и поволок.

Так прогневался на землю Аллах.